Итак, есть ли на свете человек, который мог
бы обнять необъятное?
Ответ на этот вопрос, поставленный Козьмой Прутковым, к счастью, существует.
Его дает нам сам мудрец своим беспримерным по разносторонности творческим
наследием. Многогранная творческая физиономия Козьмы Петровича Пруткова
— мастера афоризма и исторического анекдота, стихотворца, драматурга,
баснописца, философа, военного историка, государственного деятеля, издателя,
медиума-спирита, законопроектировщика, администратора и т. д. — поистине
необъятна
Однако, личность Козьмы Пруткова необъятна не только в творческих
направлениях, но и географических. Создатели литератора творили
его сопричастно всей России. Образ, найденный А. К. Толстым
и Жемчужниковыми на пути от подмостков александринской сцены до орловского
имения братьев, дополнился музой тобольского сказочника Ершова и окреп
в тогда еще не бандитском Петербурге, где отслужил 40 лет Козьма
Петрович, приехавший в столицу, как и отец российской науки Ломоносов,
из Архангельской губернии. Необъятность его во времени еще глубже.
Приведенный здесь Гисторический материал №17 подтверждает, что философ
и математик Рене Декарт, живший за два века до Козьмы Пруткова, был страстным
поклонником нашего литератора и распространителем его мыслей в Европе,
посылая русским языком недалекий Запад куда надо подальше.
Оптимизм без оптимизации
как афоризм без монетаризации.
Писарь Сергий, клеврет Чугунного Козьмы
|
|
 
КОЗЬМА ПРУТКОВ — ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ
Если пушкинский «Евгений Онегин» — это «энциклопедия русской жизни»,
то прутковский Козьма Прутков — энциклопедия и русского существования,
и человеческого существа в целом, что ясно из мысли его персонажа
Рене Декарта: «Я мыслю, значит, существую». Размах существования
в мире самого Пруткова исчисляется перемножением широты его мыслей
на долготу вечности.
НИКТО НЕОБЪЯТНОГО ОБНЯТЬ НЕ МОЖЕТ
Однажды, когда ночь покрыла небеса невидимою своею епанчою, знаменитый
французский философ Декарт, у ступенек домашней лестницы своей сидевший
и на мрачный горизонт с превеликим вниманием смотрящий, — некий
прохожий подступил к нему с вопросом «Скажи, мудрец, сколько звезд
на сем небе?» — «Мерзавец! — ответствовал сей, — никто необъятного
обнять не может!» Сии, с превеликим огнем произнесенные, слова возымели
на прохожего желаемое действие.
Козьма Прутков. ГИСТОРИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ. 1854 — 1860
КРАТКИЙ НЕКРОЛОГ И ДВА ПОСМЕРТНЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ КУЗЬМЫ ПЕТРОВИЧА
ПРУТКОВА
...В особом портфеле, носящем золотую печатную надпись: «Сборник
неконченого (d'inacheve)», находится множество весьма замечательных
отрывков и эскизов покойного, дающих полную возможность судить о неимоверной
разносторонности его дарования и о необъятных сведениях этого, столь
рано утраченного нами поэта и мыслителя!..
Калистрат Иванович Шерстобитов.
Отрывки, о которых ведет речь в некрологе племянник плодовитого
автора, — пьеса «Опрометчивый Турка, или: Приятно ли быть внуком?»
и «Проект: о введении единомыслия в России». Прочитав их, становиться
заметным, откуда растут ноги у турецкого подданного Остапа Бендера
и голова фракции «Единая Россия». Впрочем, Козьма Прутков никогда
не утверждал, что все хорошее новое — плохо забытое старое. Он лишь
вопрошал:
«Где начало того конца, которым оканчивается начало?»
|
 |
|
