Галина ПЕТРОВА
в Библиотеке Чугунного Козьмы

ГАЛИНА ПЕТРОВА. РАССКАЗЫ

А ГЛАВНОЕ ВСЕ ЭТО НЕ ПРИДУМАНО!
Рассказы

НЕМЦЫ В ДЕРЕВНЕ. СПАСЕНИЕ ВЕРТОЛЕТОВ
ТРУДОЛЮБИВЫЕ ВЬЕТНАМЦЫ, ИЛИ ЭКЗАМЕН В АВТОШКОЛЕ

На авторском сайте:
И зачем вы дураки из Америки вернулись?!
И еще много интересного...

НЕМЦЫ В ДЕРЕВНЕ. СПАСЕНИЕ ВЕРТОЛЕТОВ

На выходные решили поехать в деревню. Не знаю, какая птичка залетела в голову моих родственников, когда они покупали этот домик, но добираться туда приходится часов десять — за тысячу километров. Домик красивый, розовый, пряничный, словно в сказке. Только сказка эта в тридевятом царстве, а точнее в Венгрии, в 40 километрах к югу от озера Балатон.

С нами за компанию поехала еще одна немецкая парочка: экономистка Габи и ее муж электронщик Вальтер. Она – маленькая, субтильная, хрупкая, в детской маечке и панамке от пионерки не отличить. Он — здоровый откормленный парень с начинающим отвисать пивным животиком.

Всю дорогу Габи рассказывала о том, какая она замечательная хозяйка и что мужчины не умеют тратить деньги, особенно когда выпивши.

В шесть утра, после долгого ночного пути, мы, наконец-то, добрались до озера, и в курортном городке Шиофек, в круглосуточно работающем супермаркете «TESCO», решили затариться продуктами, чтобы потом не возвращаться за ними из деревни.

Я решила приготовить для гостей отбивные с грибами, а Габи загорелась идеей картофельного салата. Мы разбежались по разным отделам в поисках ингредиентов, а мужья задержались у банкомата для получения денег. Через полчаса я уже катила тележку, загруженную мясом, овощами и приправами, а Габи с прискорбным лицом поднесла к кассе единственный пакетик с булочками.

— Что случилось?!,— спросила я расстроенную немку.

— Я ничего не нашла кроме булочек, — сообщила мне Габи.

Странно, подумала, я, такой огромный магазин и не найти картошки и майонеза.

— Вся проблема в том, что я не могу читать по-венгерски, — с грустью добавила Габи.

Да, для сетки с картошкой явно не хватало немецкой надписи, а по виду ее никак не определить, — пришло мне в голову. Но, может, она искала особенную картошку, так в Германии есть для варения, есть для жарения, для фри и т.д?

— Да ты не огорчайся, — успокоил Габи мой муж, — у нас в огороде должно что-то вырасти, там чего-нибудь и накопаем!

На что Габи только пожала плечами...

По дороге к пряничному домику я все же попыталась выяснить у Габи по поводу сорта картошки для салата: может, все-таки наша собственная подойдет? На что она ответила:

— А я разве картошку искала? Это мужчины так решили.

Я вообще-то искала готовый салат в пластиковых банках. Но потом решила их не разочаровывать.

Накопать картошки оказалось не так уж просто. Пока мы убирали на кухне, так как пряничный домик за пару месяцев успел обрасти паутиной, мужики получили задание пойти в огород и принести картошки. Пока мой муж выносил раскладные стулья и стол на улицу, Вальтер носился по огороду, но
вернулся ни с чем:

— Картошка не уродила!

И показывает нам выдранный куст картошки с остатками малюсеньких клубней.

— А как ты ее собирал ?

— Я ее не собирал, я ее выдернул и все.

— Вообще-то ее выкапывают.

— Да?! А я не знал, я думал, что ее нужно вытаскивать, как морковь или репку.

— Вальтер, ты что, не знаешь как картошку собирают: ее надо выкапывать!

— Уже иду !

Через минут пятнадцать Вальтер опять приходит без картошки:

— Ну и что ?

— Ничего не получится. Я обрыскал все кладовки — нет лопаты.

— Так возьми вон железный совок — у печки стоит.

— Нельзя! Этот совок предназначен для угля.

— Вальтер, на нем же не написано: для угля или для картошки!

В Венгрии картошку копают всем чем можно: руками, совками,
граблями, бульдозерами — чем хочешь.

— Какая удивительная страна Венгрия! — поразился Вальтер, но картошки принес.

Увы, картофельного салата мы так и не дождались. Все три дня Габи неустанно чистила кухню и ванную и туалет, а потом снова ванную, туалет и кухню: каждое пятнышко, каждую пылинку, каждую соринку она уничтожала с таким остервенением, что я подумала, что скоро в стенах появятся дыры от такого усердного трения.

Мне кажется, что со дня постройки этот дом никогда не был таким
чистым, сияющим и стерильным.

— Габи, хватит, да ну его к лешему это натирание, у нас отпуск. Все равно через месяц опять пауки набегут, пыль заляжет. Это же
деревня!

— Паучки — это хорошо. Если в доме нет паучков, то этот дом — не здоровый. Я вот только закончу левую стеночку и кое-где подотру правую, неплохо бы навести порядок в шкафчиках снизу, ну и конечно же, наверху. А это ничего, что я здесь убираю? Тебе не мешает? Нет? Какая ты добрая!

— А что мне мешает: убирай на здоровье!

Да и кому это мешает, если в доме у тебя все время убирают. Да еще экономисты.

— Интересно, после пяти часов уборки чувствует ли Габи себя еще женщиной или посудомоечной машиной в одной упаковке с пылесосом ? — думала я, глядя на эту фанатичную, неустанную борьбу с кровожадными микробами.

В два часа ночи, когда наш песик Лаукс, который тоже поехал с нами в деревню, заскулил, заскребся в дверь и попросился погулять, я сжалилась над бедным, объевшимся куриных косточек животным, и повела его проветриться.

Путь лежал через гостиную, где на диване спали гости. Не знаю по какой причине, то ли лень, то ли немецкая экономия, то ли усталость Габи, но они даже не раздвинули диван и ютились вдвоем на этом узеньком ложе, где и одному такому богатырю, как Вальтер, места было бы недостаточно. Мало того: они спали валетиком!

Несмотря на некоторые неудобства с ночлегом, наши гости выглядели вполне довольными. Русская кухня, особенно борщи и блины, пришлись Вальтеру настолько по душе, что он ничего больше не желал есть, кроме этих блюд, причем на завтрак, обед и ужин, уминая по три тарелки за раз, отчего приходилось готовить их ведрами. В то время, как Габи уничтожала очередного врага идеальной чистоты, я стояла у печки, как заправский сталевар, а Вальтер еле успевал помогать мне стружить овощи и рыть совком картошку.

В последний вечер перед отъездом мы с Габи решили сделать передых: за эти дни было наготовлено и съедено столько, что сытые до изнеможения Вальтер и Лаукс, начали засыпать, обнявшись на диване прямо у телевизора, и сдвинуть их было невозможно, отчего Габи перешла спать на раскладушку.

— Как быстро прошли выходные… — вздохнула Габи, вытирая на улице раскладные стульчики, перед тем, как их занести в кладовку до следующего приезда.

— Я так рада, что я тебе хоть чем-то помогла и совсем не мешала готовить — продолжила она,— это такой замечательный отдых: ничего не готовить! Ты знаешь, я готова делать что угодно, только не стоять на кухне. Мне так нравится, когда мой муж в командировке — тогда я ем только булочки с вареным яйцами и огурцами и запиваю кока-колой. Такое блаженство! Правда, когда месяц назад Вальтер уехал в командировку в Грецию, и я была дома одна, у меня случилось несчастье: меня обокрали. Украли золотую цепочку, кольцо и серьги. Так жалко.

— А где же ты их хранила?

— Ты не поверишь, но в туалете. У нас там шкафчик с зеркалом стоит, и я в нем поставила коробочку с украшениями: перед сном их снимаю и кладу до утра, чтобы воры не украли.

— А как же воры попал в туалет?

— Так глупо: он сам туда попросился, и я его впустила...

И тут у меня вдруг мурашки по коже пошли, потому как месяц
назад у меня была точно такая история с туалетом, когда мой
муж как раз находился в командировке. В дверь позвонил какой-то
парень в фирменной майке с бумагами в руках и стал просить
пожертвовать несколько евро на спасательный вертолет
для католической церкви. Я не удивилась, так как церковь у нас
рядом, но сказала, ничем не могу помочь. И тогда он попросился
в туалет, так как ему нездоровиться...

— Габи, а этот парень случайно не на спасательный вертолет собирал?

— Откуда ты знаешь?!

— И он был в желтой фирменной футболке?

— Ты случайно не ясновидящая, и может скажешь где мои украшения находятся?!, — в волнении воскликнула Габи.

— Нет, Габи, в твоем деле я не ясновидящая. Просто он ко мне тоже приходил и просился в туалет!

— И ты его пустила?!

— Нет Габи, вот тут-то я и была ясновидящая. Мне показалось весьма подозрительным, что церковь всего в двух шагах, а он просится ко мне. Да и к тому же, а вдруг муж случайно вернется раньше из командировки, а у нас в туалете какой-то тип сидит. И что он подумает?

— А как ты ему отказала?

— Ну, я сказала, что туалет уже занят: там заперта собака,
чтобы никого не испугать.

Но, все же, сочувствуя мукам поборнику спасательных вертолетов, я не оставила его в беде — я направила его к соседке, 80-летней бабушке Тее, очень религиозной католичке и знающей всех работников церкви с младенческих лет: уж она-то своим не откажет !

ТРУДОЛЮБИВЫЕ ВЬЕТНАМЦЫ,
ИЛИ ЭКЗАМЕН В АВТОШКОЛЕ

— Ну вот, — сказал учитель в автошколе, — в нашем полку прибыло, —
Это Галина из... из оранжевой страны... как она у вас там называется?

— Голландия, — неуверенно подсказала юная турчанка с первой парты, намекая на традиционный оранжевый цвет династии Оранских.

— Да нет же, из Украины, — уточнила я.

— Мдааа, из Украины... а на каком языке вы там говорите?

У нас экзаменационные билеты только на русском, турецком, английском, немецком, естественно... а на казахском нет...

— А мы там говорим на всех языках, кроме немецкого, — ответила я
с умным видом.

Первое занятие прошло как в тумане. Лекция напоминала инструкциюначинающему наркоману. Три часа нам подробно объясняли про виды наркотиков, как правильно и с чем употреблять и как они действуют. Для парня из Шри-Ланка текст дублировался на английском, для местных турчанок — на баденском диалекте. К концу занятия я уже знала об этом деле почти все и стала подумывать, а не смотаться ли мне за гашишем в соседнюю Голландию.

На втором занятии Вернер, так звали преподавателя, объяснил, чтовьетнамцам и русским (тут он многозначительно посмотрел на меня) сдать теоретической экзамен особенно трудно, потому как в этих странах очень старый парк машин, и они даже не ведают про такие автомобильные новшества, как АBS, АSR , а посему им нужен двойной срок для обучения, отчего я совсем приуныла, да и к тому же вспомнила свой старенький, только что проданный Ягуар с автоматом, подумав о том, что придется пересесть на преподавательский, пусть новый, но все-таки Опель, с ручной коробкой передач.

Учитывая, что трудолюбивые вьетнамцы перетерли 60 билетов по 30 вопросов в каждом в течение 6 месяцев, переводя каждое слово по немецко-вьетнамскому разговорному словарю, день и ночь рисуя на тетрадных листочках схемы движения с пояснениями, и развешивая их на стенах по всей квартире, в туалете и спальне и, учитывая русскую леность, я подсчитала, что на эти 1800 вопросов у меня может уйти неменьше года, да стен в нашем доме для сотен таких плакатов явно не хватит, Да и к тому же близкие меня не поймут.

Представьте себе, заходит кто-то в туалет, а там висят таблички: «Опасные грузы! », «Остановка запрещена!», «Обьезд по автобану номер 26». Или в спальне, например, висят дорожные знаки: «Конец зоны всех ограничений», «Зарезервированные места для парковки для местных жителей с удостоверениями».

В общем, вьетнамский вариант мне явно не подходит. У нас в Донбассе
говорят: «Даешь стране угля, а немецким автошколам газ!».

Решила я к экзамену по научному подойти: сначала учебник на русском и немецком просмотреть, а потом сгруппировать билеты по степени сложности и разделам, и оказалось, что билетов на самом деле 30, т. к. вопросы неоднократно повторяются, а по перекресткам и того меньше — всего 156!

Записала себе на заметку: пожилых, пешеходов и детей пропускать, наглых водителей — вон, нет — наркотикам, велосипед — тоже транспорт, и дело пошло как по маслу, потому как главное в этом деле — система и анализ, ну и подучить, конечно, кое-что пришлось. Законы-то разные, да и куницы по ночам провода не перекусывают.

В общем, через 6 занятий, то бишь через полтора месяца, из учета посещения раз в неделю, подхожу я к Вернеру и говорю: хочу записаться на экзамен, я готова. Преподавателю стало плохо:

— Как готова?! Сабина (так зовут юную турчанку, которая проявила на
первом занятии глубокие познания в оранжевом цвете) вот уже 3 года в мою школу ходит и пять раз уже пыталась сдать экзамен, все еще не готова, а вы только в школу записались, и уже на экзамен хотите. Я, как специалист по обучению иностранцев, могу сказать, что иностранцы понимают хуже, они должны учиться медленно и долго. Учиться быстро — большой стресс. Это не есть хорошо, незрело, неспело и даже ненормально!

Вообще, не по-русски.

— Да, да. Вы правы. Это не нормально. Это не по-русски, не по-турецки и не по-вьетнамски. Согласна, что учиться медленно — хорошо, но сдавать экзамены быстро — еще лучше. Запишите на экзамен, пожалуйста, а то через 6 месяцев все позабуду. У нас на Украине по сравнению с Вьетнамом с точностью все наоборот: чем медленнее нас учат, тем быстрее мы забываем. У нас там все так быстро происходит: революции, смена правительства, экзамены... Не успел куда-то записаться: уже переворот.

Вернер понимающе кивнул головой, но почему-то расстроился...

Экзамен прошел легко и быстро. Из нашей школы на экзамене было всего двое — Сабрина и я. Сабрина сделала пару незначительных ошибок, а у меня ноль ошибочных пунктов. Я показала свой билет с отметкой экзаменатора Вернеру, но он даже не попытался натянуть улыбку или поздравить с успешной сдачей. Миф о тупых иностранцах разбился навсегда, и я оказалась самым большим разочарованием «асса по обучению иностранцев».

Всю дорогу, до самого дома, Вернер молчал, его нахмуренное лицо выражало усиленную попытку понять происходящее, а мы с Сабриной сидели на заднем сидении его Опеля, пожимали друг другу руки и улыбались.

Когда мы припарковались у дома, и я уже собралась выходить из машины, Вернер, наконец-то, вынырнул из своего глубокого тяжелого молчания, повернулся ко мне и сказал с каменным лицом:

— А вы, фрау, фрау, фрау... фрау Петрова... получите от меня еще один счет за прием экзамена, и я подготовлю для Вас также необходимые документы...

И все.

Вероятно, это было так трудно — вспомнить и произнести мою длинную сложную русскую фамилию по сравнению с вьетнамской.

Кстати, я вчера сдала экзамен, и меня можно поздравить!

Это была теория. А практика еще впереди. Но уже в другой школе. Не ездить же мне сто часов в одной машине с каменными лицами.