ДЕРЕВО И ПТИЦА
Жило, было одно одинокое дерево. Когда
— то пьяный ветер выронил зернышко среди сухого пустыря. Из зернышка
вырос росток, а из ростка маленькое деревце. Всю жизнь дерево росло
в одиночестве, по близости не было не кустика, только дикая трава
и вереск. Цветы тоже не прорастали в этой земле и по этому ни бабочки,
ни дикие пчелы никогда не летали над этой территорией. Дерево не
знало что оно дерево, не знало, какое оно дерево и не знало, что
оно должно делать и зачем, вообще нужны деревья. Оно просто росло
и росло себе, радуясь каждому дню. Но однажды высоко в небе пролетали
две птицы, наслаждаясь красотой и свободой. Они тихо беседовали
друг с другом. Дерево услышало их голоса и вдруг что — то случилось
с ним, и оно почувствовало необъяснимую тоску. Тоска была столь
сильной, что бедное дерево не выдержало и заплакало.
— Почему ты плачешь, мое милое дерево?
Спросило солнце.
— Ты спрашиваешь у меня?
— Да, конечно у тебя, больше здесь никто
не плачет, мое милое дерево.
— Значит это я дерево? Спросило оно
всхлипывая.
— Ну, конечно же, ты! Разве ты не знаешь
что ты дерево?
— Нет, я не знаю, а зачем нужны деревья?
— Бедное дерево, ты здесь совсем одно
на этом пустыре и у тебя даже нет друга, поэтому ты не знаешь кто
ты и зачем ты.
— А ты можешь быть моим другом?
— Нет, милое дерево, ведь я солнце,
мои друзья это небо и облака, но я могу рассказать тебе, зачем,
нужны деревья.
Вот ты, например большое и раскидистое
дерево, ты даешь много тени и поэтому любое существо, утомленное
моими жаркими лучами может укрыться под твоей кроной. Деревья затем
и нужны, а иначе мои лучи в разгаре дня испепеляли бы все живое,
а с вами живые существа могут наслаждаться моим теплом и при этом
находится в безопасности. А еще деревья нужны, чтобы слушать музыку
ветра. Вы один из его прекрасных музыкальных инструментов. Но самое
главное для чего нужны деревья это для того чтобы птицы, мои верные
слуги вили в ваших ветвях свои гнезда, или просто сидели, раскачиваясь
на прутьях, и пели свои прекрасные песни.
— Ой, как это здорово!… пели песни…
Солнце, а кто такие птицы? Спросило вновь дерево и в душе у него
что-то дрогнуло.
— Они прекраснейшие из созданий. Они
дети земли и неба. У них есть крылья, и они парят выше облаков.
Они состязаются и дружат с ветрами. Но самое прекрасное в них это
их голоса. Когда кончается ночь, и я возвращаюсь на своих огненных
колесницах, чтобы начать творить новый день, они, мои первые гонцы,
оповещают всех вокруг своими нежными голосами о моем приближение.
Их пение пробуждает цветы, и те раскрывают свои лепестки — глаза
и начинают благоухать, заполняя пространство своим ароматом. Но
есть птица, поющая даже ночью, мой верный страж покоя и счастья
— соловей. У него самый прекрасный голос из всех земных и небесных
существ. Ночью он хранит сладкие сны детей и влюбленных, а днем
их красочные мечты.
— О, Солнце, а кто такие влюбленные?
Снова взволнованно спросило дерево.
— Мое милое дерево, этого я тебе не
смогу объяснить, чтобы узнать, кто они, надо самому стать одним
из них.
До свидания, мое милое дерево и, пожалуйста,
не грусти, когда ни будь, и на твоих ветвях птицы совьют свои гнезда.
И солнце зашло.
Шло время, день сменялся ночью, одно
время года другим. И однажды ранней весной дерево проснулось от
прекрасной песни, которая исходила, казалось из него самого. Оно
заворожено внимало райскому звучанию. Все вокруг просыпалось и появилось
румяное, радостное солнце.
Дерево вдруг осознало, что это поет
птица, и такая бурная радость охватила его, что набухшие уже на
его ветвях почки разом лопнули и раскрылись. Птица очень удивилась
и вспорхнула.
— Нет, нет! Не улетай, милая птица!
— взмолилось дерево — Я так одиноко, и ни разу еще в моих ветках
не сидела не одна птичка и не пела своих прекрасных песен. Я так
долго ждало тебя, прошу тебя, не улетай.
Птица посмотрела на дерево и осторожно
села на самый маленький прутик.
— И правда, ты очень одинокое дерево,
и я так обрадовалась когда увидела тебя среди этого пустыря. Я уже
думала, что приветствовать солнце мне придется в траве.
— И я, и я очень радо!
Дерево и птица проговорили целый день.
А, вечером спев на закате песню, провожающую солнце, птичка заснула,
уютно устроившись на ветке, дерево прикрыло птицу листвой, чтобы
ее не беспокоил ночной ветер и яркое мерцание звезд.
Прошло некоторое время, птица и дерево
стали близкими друзьями. Каждый день птица рассказывала дереву множество
интересных историй, из ее перелетной жизни, она рассказывала про
все земли, которые ей довелось повидать и в которых довелось провести
время, благодаря рассказам птицы дерево узнало, что существуют моря
и реки, горы и пустыни, города в которых живут странные существа
под названием люди. Благодаря птице дерево узнало обо всем мире,
о том, как он огромен и как много в нем еще неизведанного. И теперь
дерево чувствовало себя таким счастливым, таким мудрым.
Каждое утро радовал пустынную округу
звонкий и тоненький голосок, и каждый вечер этот же голос, только
немножечко грустный, желал всем чудесных и радостных снов.
На пустыре расцвели цветы, которые раньше
здесь не цвели никогда, прилетели бабочки и пчелы и все из-за одной
только птички, благодаря одному одинокому дереву. Все вокруг стало
сияющим и радостным, даже вечно хмурые и сердитые грозовые тучи
пропускали сквозь себя добрые лучи солнца. Но в одно нежное и прохладное
утро, спев новую песню рассвета, птичка взлетела со своей любимой
ветки, и полетела прочь. Дерево решило, что птичка захотела немножко
прогуляться, как она часто это делала, но вдруг до него издалека
донесся ее нежный голос: «До свидания, мое милое дерево, мне было
хорошо с тобой!»
— Куда же ты?! — закричало в волнение
дерево — когда ты вернешься? Но ответа не последовало. Дерево так
разволновалось и отчаяние так переполнило его корни, что они, что
было силы, рванули вверх и бросились бежать, как самые настоящие
ноги. Оно побежало в ту сторону куда, как ему показалось, полетела
птица, но птицы уже не было, она поднялась высоко в небо и растаяла
в облаках. Бедное дерево металось из стороны, в сторону не зная
куда деваться, ведь оно совсем не знало, как стоит правильно перемещаться
по земле, в отчаяние оно совсем запуталось и заблудилось. Дерево
даже не пыталось искать дорогу к своему пустырю, оно не представляло,
как теперь сможет жить там без своей птицы. Дерево решило, во что
бы то ни стало отыскать ее, тем более теперь оно умело ходить.
Дерево долго скиталось по земле, приводя
в ужас и вызывая негодование у всего живого. Находились и те, кто
сочувствовал дереву и помогал добрым словом. Оно повстречало на
своем пути много других птиц и со многими из них подружилось, но
душа дерева не находила покоя, в ней жила та единственная птица,
которая когда то, казалось, что уже очень давно, впервые разбудила
дерево своей прекрасной рассветной песней. Оно спрашивало у всех
птиц, которых встречало, не знают ли они ту одну единственную птицу.
Но птицы не понимали о ком, говорило дерево, ею могла быть любая
из них, мало ли деревьев встречалось у них на пути.
Ах, дерево так и не встретило ту птицу.
Оно дошло до края земли и остановилось у самой пропасти, почти падая
вниз. Так оно и вросло вновь в землю и прожило много, много лет
и стало самым мудрым деревом на свете. В его кроне каждый год вили
гнезда новые птицы, прилетавшие с разных концов света. Они рассказывали
дереву обо всем, что встречали у себя на пути. Это было счастливое
дерево. Среди птиц было в почете долететь до самого мудрого дерева
на самом краю мира, они гордились этим и хвастали перед другими.
И это дерево знало не понаслышке кто такие эти загадочные существа
влюбленные. Как сказало ему однажды солнце, чтобы понять, кто они
такие надо самому стать одним из них. И это было самое влюбленное
дерево на свете, которое всегда любило одну единственную птицу.
Не смотря на то, что тысячи прекраснейших и редких птиц пели дереву
свои лучшие из песен. Дерево хранило внутри себя голос той одной
единственной птицы.
Обойдя почти весь мир, и не встретив
ее, дерево решило ждать. Может быть, когда ни будь, весть о влюбленном
дереве достигнет тех краев, где будет пролетать та самая птица.
И может быть…
На склоне одного очень длинного дня,
одно очень старое дерево тихо спало своим мудрым и древним сном,
готовым стать вечным. Оставшиеся редкие листочки медленно осыпались
и развеивались над пропастью у края земли, обнажая его сухие и изогнутые
ветви. Солнце согревало их своим нежным, вечерним теплом, оно медленно
закатывалось за край пропасти, на которой росло одинокое дерево.
И сквозь сон дерево слышало песню, которую пел нежный голос той
самой птицы, песню о единственном и неповторимом том самом дереве.
Конец
2002 — 20.09.2003
БУДДА И ТИШИНА
Тишина разбудила Будду в то весеннее
утро древности. Не слышно было ни звука. Все звуки застыли в воздухе.
Тишина была такой ощутимой, такой объемной, такой мягкой и громадной,
казалось время собралось в кучу и застыло. Лучи солнца изливались
как тягучее раскаленное золото. Павлины в саду передвигались медленно
и бесшумно, шагая так аккуратно, что не было слышно даже шороха
их перьев.
Будда поднялся со своего ложа и покинул
свои покои. Он слышал нечто необъяснимое. Он слышал нечто похожее
на воркование голубей, но это были не голуби. И он скорее не слышал,
а ощущал это воркование у себя в животе и в груди. Он шел и шел,
сам не зная куда, по пустым, извилистым и тихим улицам залитых ослепительным
утренним солнцем.
Он вышел на рыночную площадь, где не
было ни души и это было так удивительно в воскресное утро и Тишина
здесь была такой пронзительной, что звенела в ушах. И Он увидел
Ее.
Она сидела по среди площади и смеялась.
Она была толстой и мягкой, но удивительно пластичной. Ее глаз почти
не было видно из-за ее вечно улыбающихся щек и она тихо смеялась
мягким, грудным и ритмичным смехом. Но иногда ее смех становился
подобен грохоту и тогда в горах начинался камнепад, а когда она
уже совсем не могла себя сдерживать по небу раскатывался гром. Она
не говорила ни слова только смотрела из своих раскосых, мудрых глаз
и эти глаза были обжигающими.
Встретившись с Ней взглядом Будда чувствовал,
как нечто глубоко глубоко в нем начинало пробуждаться и расти.
Поднявшись, Она медленно стала удаляться
удивительно легкими для ее тучного тела шагами, она словно плыла
по склону ко дну долины. И Будда испугался от внезапно хлынувшего
цунами звуков. Рыночная площадь уже была заполнена народом, все
торговались и кричали. А силуэт Тишины растаял в солнечном мареве
на дне долины.
Сердце Будды пылало.
Это было мучительным наслаждением.
Будда не выдержал и зарыдал.
через поле огня
по прохладной
тропинке пройду
сквозь пустыни
ноги идут по ручью
огненно — медовая вода
окованная сине — голубым льдом
начался ледоход
по льдинам иду
туда где восход
угли страсти пылают внутри
разжигая танец любви
говорливые толпы
собрались у храма
в ожидании песни
предчувствуя тишину
но вот настал новый день
и жизнь дальше текла
своим чередом
и праздник уйдя
в другие дома
покинул мой дом
прохлада век успокоит глаза
нежный снег остудит пылающую розу
одну на ветру
он охладит вулкан
поглощающий океан
на закате
скалы разрезали толстое брюхо солнца
и оно залило кровью все небо.
когда — то я была храмом в лесу
и странник скитавшийся и заблудший
нашел приют внутри меня
а утром в знак благодарности
за столь священный кров
алтарь поцеловав
ушел
овладей моей тишиной
подчини себе семя покоя
задуй свечи во храме моем
уже бесы устали резвиться
в звездном небе запутался ветер
и Царица Севера злиться
мир наш светел
по шелку ночи
провела рукой
и лепестков рассыпавшейся розы
повеял аромат
луна смеялась
заливаясь светом
на башне одиноко
кто-то пел
нет меня
остались в живых лишь желания
раскаленные пылающие
остывают на ветру
неосуществимые цели
несбыточные мечты
древний город в дымке заката
полуразрушенная крепость
опустевший дворец
дети играют на площадке у дома
в окружении развалин
могущественного некогда царства
их голоса, считалки,
беготня, радостный смех
с высокой скоростью проношусь мимо
над полем алых тюльпанов
туда где кончается день
где кончается море
уснули все ангелы на земле
а черти ходят на цыпочках
и не говорят в полный голос
не хотят тревожить их сон
забросили свои игры
перестали плясать и смеяться
тихо ждут пробуждения
уснули все ангелы на земле
Монашенка в мирском монастыре
Одетая в мирское одеянье
И слезы скорбные застыли на челе
И приклонившись жду я покаянья
Сквозь мир растерянный в мирах
Через толпу заблудших и слепых
Иду с молитвой на устах
Во славу всех святых
Здесь в бездне гаснущих огней я факел свой пытаюсь пронести
Где не осталось больше светлых дней
Я сердце в жертвенник готова принести
Труднейшая, последнейшая ночь
Горит огнем пылающих сердец
Я здесь, толя любимейшая дочь
И близок тьмы
чарующий конец!
После того, как Бог
Обрушил гнев
На города греха
И ниспослал на них
Святую кару
Они нашли приют
В моей душе
Салом с Гоморрою
Живут и процветают
Господин гнев
Их не смущает
И много ли еще
Грехов и покаяний
Придется мне
преиспытать
пока Садом с Гоморрою
как стать
плодят свои
несметные рода
А я сижу на пире
Гостей моих веселых
В дурмане от вина
И тело рдеет от жары
Пылающих костров
Порочнейшей любви
А за окном моих
Прозрачных глаз
Студеный холод —
Святой Спас
Отринутой
И одинокой доли
Скитаний и логов
В людской юдоли.
ты
темная
бездна
куда
лечу
вокруг
меня
ты
внутри
в тебе
раствориться
хочу
в темной
гране
моей
мечты
быть
с тобой
невозможно
легко
видеть
уста
и смех
стать
тобой
лишь это
стать
тобой
умереть
в тебе
носи
мертвую
меня
в себе
на останках
моих
возведи
церковь
себя
самого
умереть
за тебя
хочу
все другое
лишь
униженье
Склоняясь
Солнце запуталось
В голых и скользких ветвях
Зимних деревьев
Оно дрожало и остывало
В покое вечера
И уходящего дня
Сквозь суету и шум оно пело
Красную песнь заката
А люди неслись
Бежали, пыхтели машины,
Автобусы, громыхали трамваи
Гудели метро
Все замкнуты, заперты на мертво
Торопятся к своим кухням
Кастрюлькам и котелкам
К телевизорам и телефонам
А поэты спрятались в ванных без окон
Никто не распутает солнце
Я скоро стеною стану
Сама стеною стану
А ты нарисуешь море
На этой пустой стене
Везде одни лишь стены
Все люди стенами стали
Стенами среди стен
На стенах висят плакаты
На стенах рисуют картины
Ломают в стенах души
И вырубают двери
А ты нарисуешь Небо!
О, ты нарисуй во мне Море!
Ну, подари же мне Море!
Ну, подари Тишину!
Чтоб не забыть человека
Рисуют его портреты
Рисуют его силуэты
На нем же — на белой стене.
Стены бывают кирпичные,
Серые, желтые, грязные,
С облупленной штукатуркою
И выцветшем цветом зари.
Пусть тою стеною, что стану
Не буду тебе преградой
Пусть тою стеною, что стану
Твоей защитою стану
И обороною стану
Закрою, укрою от стен
А ты нарисуешь Море!
И Солнце! Да, ДА — мое Солнце!
Мое голубое Солнц
Прохладное, как океан.
Я сегодня у тебя украла
В жарком дне
Твою улыбку
Я за нею город протоптала
Что бы тайно проскользнуть в калитку
Твоих глаз
За стены
Безнадежных слов и обещаний
Твоих губ
Что ласково молчали
И покорно воровства не замечали
Как ты благословенен!
Благодарность за любовь
Я возвращаю
У меня теперь твоя улыбка!
Отпустил
Что бы потом опять
Забрать с собою.
Всегда кому то сняться красивые сны,
Но не мне.
Кто то грустит, а кто то
Играет ему на трубе.
Но не я.
И не мне.
Счастлив, свободен
Всегда кто то там
Где то там
Вот это мой дом,
Мой балкон весь в цветах
Мой муж
Мои дети
И книги мои,
Но они
Почему то
В других городах
В других странах
И иных мирах.
|
